GLEE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Участники: Росс, Рональд
Дата, время и место: 26.02.14, около 6-7 вечера, дом МакГроу.
Бывают моменты, когда ужасно нужна чья-то поддержка. Например, после семейной ссоры. Как у Росса.
А бывают слова, которые так нужно высказать. Например, признание. Как у Рональда.
Каким же будет их сегодняшний разговор? И к чему он приведет?
Кошмар. Кошмар. Кошмар-кошмар-кошмар. КОШМАР.
Рон пытался поправить бабочку уже несколько... секунд? Минут? Часов? Ладно, пусть будет просто "уже долго".
Так вот, Рон уже долго пытался поправить бабочку, но руки дрожали с такой силой, что гордость его внушительной коллекции только больше съезжала набок. В голове же ее хозяина со скоростью света туда-сюда сновали тысячи мыслей, начиная от "Господи, Уайт, ну почему ты такой идиот?" и заканчивая "Лучше позвонить Россу и отменить занятие, если я не хочу, чтобы меня вывернуло прямо на коврик в прихожей" (поверьте, Ро вовсе этого не хотел - все же он не считал подобное происшествие хорошим приветствием, несмотря на всю свою чудаковатость). Но все эти мысли, в общем-то, несли единый смысл. Как, черт возьми, он умудрился докатиться до такой жизни?
Все началось, когда одним холодным декабрьским вечером сияющее дружелюбием лицо Рона показалось в проеме входной двери дома семейства МакГроу. Собственно, началось из-за того, кто эту самую дверь открыл. Росс. Да, все это из-за него.
Все эти часы, проведенные в комнате Росса, были посвящены далеко не только изучению произведений титанов английской и американской литературы. На самом деле, литературе они были посвящены в меньшей мере. По большей части Рон и Росс разговаривали. О школе Росса и о его семье. О многочисленных приключениях Рона в колледже, о фирменном рецепте кремового торта семьи Уайт. А однажды Рон даже принес этот самый торт. И нужно было слышать ту воистину гениальную импровизированную теорию Рональда Уайта о том, как сочетание заварного крема и шоколада влияет на творческие способности и работу мозга, которую ему пришлось в красках расписать мистеру МакГроу, когда тот застал его с подносом в руках.
Ребята болтали обо всем на свете, валяли дурака, иногда смотрели фильмы или сериалы. В общем, проводили время вместе, как самые обычные друзья (ну, может, эту "обычность" немного умаляла эксцентричная натура Рона, но сейчас не об этом). Да, они были друзьями. Просто друзьями. Во всяком случае, до тех пор, пока у Рональда не появились все эти дурацкие чувства.
Он начал замечать то, чего не замечал раньше - например, как мило выглядит Росс, когда он сонный или уставший, или какой у него приятный смех, или как прелестно он морщится, когда ему что-то не нравится. Ро начал больше думать о том, какой на самом деле особенный этот парень.Такой тихий и задумчивый. Очень ранимый и нежный. Такой непохожий на самого Уайта, но именно этим его и привлекавший.
И Рон... ну, он влюблялся. Абсолютно точно. Влюблялся так, словно ему снова лет пятнадцать, а то и меньше. И это пугало. Даже очень пугало, на самом деле.
Во-первых, Рон понятия не имел, как относится к нему сам Росс. Разумеется, парень всегда был рад его видеть и всегда смеялся его выходкам, и ему их "посиделки", похоже, нравились не меньше, чем самому Рону. Но можно ли это было считать показателем? Уайт далеко не был уверен.
Во-вторых, Рон все же репетитор Росса, и их отношения обычно посчитали бы чем-то аморальным, даже грязным, тем более в Огайо. Тот факт, что они одного пола, подливал еще больше масла в огонь, создавая такой пожар, что он, возможно, мог бы спалить весь штат. А отец Росса - военный. Рон даже не представляет, что произойдет, если он узнает, и Боже, если мистер МакГроу достанет ружье, как ему убегать - зигзагами или по прямой?
Рон не знал, что ему делать. Признаться? Сказать Россу все? Но если сказать, то что? И какими словами? Может, стоит вообще прекратить занятия? А как это объяснить? Стоит ли Рону сменить пол, внешность и имя и уехать куда-нибудь на север России?
И самое веселое - Рон стоял сейчас в своей спальне перед зеркалом, теребил многострадальную бабочку и все еще не мог решить. Быть может, мудро рассудил Уайт, он соберется с мыслями, как только увидит лицо встречающего его Росса. Или будет мямлить, топчась на пороге. Или убежит. Последний вариант вероятнее всего. Но в любом случае для начала ему придется выйти, наконец, из собственной квартиры.
Впервые в жизни пожалев о том, что не пьет (ну, уже не пьет, после одного инцидента с собакой и петардами, и даже не спрашивайте об этом), потому что парочка глотков чего-нибудь крепкого сейчас не помешала бы, Рон открыл входную дверь. А дальше... он даже не помнит толком, как вызвал лифт, как вышел из подъезда, как нашел нужный дом. Но вот он, Рональд Уайт, стоит у чужой двери, звонит в звонок и старательно пытается не упасть в обморок.
Определенно кошмар.
Ты можешь работать, как проклятый, можешь быть самым умным, смелым, красивым и вообще распрекрасным, но никто никогда не забудет о том, что однажды ты совершил ошибку. Не просто высказывание, а подлинный факт, в котором Росс все более убеждался каждый, мать его, гребанный день. Не верили родители, что их сын - это действительно один из идеальных детей. Нет, эти люди постоянно сравнивают тебя с обитателями Плезантвиля. Попробуй скажи, что сами они не идеальные, тут же получишь затрещину от отца и гневный взгляд от матери. Да наплевать, что ты круглый отличник, почти не выходишь из дома и не имеешь вредных привычек. Никто не отрицает, что в момент твоего рождения предки становятся Богом, которым обязан жизнью и всем, что у тебя есть. Они могут управлять тобой, как им вздумается. Ты ничего не можешь сделать, потому что, по сути, пока еще никому не нужен кроме них. Все это длиться до тех пор, пока ты не пойдешь в старшую школу. Потому что стоит вырасти, ты превращаешься в сатану, которому охота испробовать нечто лучшее. Формируется своя точка зрения. Начинаешь понимать, что тебе не обязательно желать того же, чего желают за тебя все остальные. Наверное, сегодня это понял и МакГроу. Осталось совсем немного до выпуска из школы, а отец до сих пор думает, что ребенок действительно собирается поступать в военную академию. Стоило поставить точку в этом вопросе. Прямо сейчас, пока еще мистер Уайт не пришел. Тот человек, который собственноручно вселил эту идею в подростковую голову, сам того не подозревая. Ты особенный, не такой, как все остальные. Не бывает похожих или ненужных людей. А действительно, чем англичанин хуже остальных?
"- Стоит уже внести ясность," - вздохнул Росс, откладывая том Достоевского, "- В конце концов, когда еще?"
Сжимая кулаки, парень выплыл за дверь своей комнаты, сбегая по лестнице в гостиную. Стоило увидеть эту картину, как в горле запершило. Мать, одетая в платье в горошек, сидит в кресле-качалке, укрытая пледом, вяжет что-то из пряжи болотного цвета. На ее носу еле-еле держаться старые очки, а волосы зализаны назад и собраны на макушке небольшим пучком. Отец уселся на диване, зажав между зубами трубку с табаком. В руках газета. Этот человек не читает ничего, кроме статей о американской и английской армиях. Идеальная семья пятидесятых годов. Самого младшего его члена сейчас буквально выворачивало наизнанку. Причем, он сам не знал, от чего именно... То ли от мерзкой сцены, то ли от страха перед предстоящим диалогом. Отец первым подал голос, исподлобья посмотрев на чадо. Спросил, чего тот хочет. С акцентом, все так же холодно и небрежно.
- Я хотел сказать, - пожевал свою губу, пытаясь унять поток мыслей и хоть как-то выразить все это словами. - Мне предложили отправить документы в университет Колубмуса, на медицинский факультет, что я и сделал. У меня очень большие шансы поступить туда... И я сам безумно хочу этого.
Военный приоткрыл рот, переводя взгляд с юноши на жену и обратно, пытаясь осмыслить только что услышанное. Мальчишка не ошибался насчет семьи, они вправду даже подумать не могли, что этот человек вообще может говорить. Поморгав еще с минуту, мистер МакГроу свернул газету, откладывая ее на журнальный столик, а сверху пристраивая и трубку, сделал глубокий вдох и нахмурил брови.
- Скажите пожалуйста, какого черта вы позволяете себе так самовольничать? - Прогорланил солдафон, повышая голос с каждой гласной. - Я думал, что мы уже все решили...
- Так это вы решили, - недовольно парировал очкарик, что еще больше взбесило отца, который терпеть не мог, когда его перебивали, - Сэр.
Еще на несколько секунд в помещении повисло молчание. Все трое пытались понять, что вообще сейчас такое происходит. Эрик привстал, поправляя рубашку, подошел к сыну и с нездоровым блеском в глазах залепил парню оплеуху тыльной стороной ладони.
В дверь позвонили. Росс, попятился назад, резко разворачиваясь и убегая в коридор. Это даже не так больно. Это унизительно. Слишком. Сдерживаться уже не было никаких сил. Из глаз потекли слезы. Вряд ли это можно было контролировать, а тут еще, как назло, занятие с репетитором. Хотя, может это даже хорошо. Англичанин не мог сказать, что чувствует к этому человеку, но определенно что-то теплое.
- Добрый вечер, - открыв дверь, опустил взгляд, дабы не встретиться с мужчиной глазами. После чего молча взял за руку, потянув в свою комнату. Лишь бы только убраться подальше.
- Я не хочу сегодня заниматься. Нету настроения, - хлюпнул очкарик, порывшись в сумке и достав закрытую пачку сигарет и зажигалку, припрятанные "на крайний случай". Разобравшись с пленкой, вытащил одну штуку, пихнув в зубы, и, чиркнул по колесику, подкуривая.
- Очень многое происходит последнее время... - "и, кажется, я Вас люблю".
Отредактировано Ross McGraw (2014-03-05 23:53:46)
